Кубанские ассирийцы

Об ассирийцах слышали и читали, наверное, все или, по крайней мере, те, кто хоть раз прочел школьный учебник по истории древнего мира. Поэтому, когда вполне современный человек, сосед или новый знакомый неожиданно заявляет «Я - ассириец!», невольно удивишься и засомневаешься: не пошутил ли? Не ошибся ли? Нет, это не шутка и ни в коем случае не ошибка. Такой народ действительно существует. Далеко не все историки и этнографы согласны с тем, что нынешние ассирийцы являются прямыми потомками тех, кто населял Древнюю Месопотамию и основал ассирийское государство. К тому же язык, на котором говорят современные ассирийцы, является потомком арамейского, а не ассиро-вавилонсокго. Но еще не так давно, до того самого времени, как в российских паспортах отменили графу «национальность», у многих представителей этого народа было документальное свидетельство, которое могло бы подтвердить слова «Я – ассириец!». Правда, некоторые из осторожности записывались греками или армянами. А у других и вовсе долгое время не было российских паспортов.
На территории России ассирийцы впервые появились в XIX веке. Изначально этот народ обитал на территории современных Ирана, Ирака и Турции, правда, в Средние века назывался по-другому: сирийцами. Не самое удачное название: христиан-сирийцев стали путать с Арабами, жившими в Сирии и тоже называвших себя сирийцами. Но, тем не менее, это название осталось по сей день в качестве «неофициального» самоназвания народа: несмотря на то, что на литературном ассирийском его носители именуют себя «атураи», в просторечии частенько употребляется слово «сураи» (или в зависимости от диалекта «сюираи», «сурэ»), то есть сирийцы. Путаница путаницей, но быть христианским народом на Ближнем Востоке всегда означало отличаться от большинства. И хотя простые христиане и мусульмане всегда стремились уважать друг друга и дружить по-соседски, политики, увы, далеко не всегда исходили из принципа «давайте жить дружно». И немусульмане для ближневосточных политиков довольно часто назначались на роль козлов отпущения и подвергались гонениям. Трагические события 1915 года затронули ассирийцев в той же степени, что и армян и греков.

Память о геноциде до сих пор жива в семьях тех, чьи предки сумели спастись. Не так давно во многих ассирийских домах бережно хранили портрет патриарха Ассирийской Церкви Востока Мар-Шимуна (1875 – 1918), который пытался защитить свой народ, но был предательски убит противниками.
В 1914 году Турция вступила в Первую мировую войну на стороне Германии. Турецкие подданные были обязаны воевать против России, но ассирийцы, симпатии которых были на стороне соседнего христианского государства, отказались от участия в боевых действиях. Молодой патриарх, в чьи обязанности входило не только исполнение религиозных обрядов, но и роль светского лидера, выступил против мобилизации ассирийцев и включения их в турецкую армию. Назревал серьезный конфликт, чреватый вооруженными столкновениями. Для того, чтобы подавить сопротивление ассирийцев, турецкие власти использовали курдов, совершавших набеги на ассирийские селения. Был сделан ещё один давно проверенный в политических играх ход – давление на самого патриарха. Власти арестовали брата Мар-Шимуна, Хормизда, который в то время учился в Константинополе, и заявили, что тот будет казнен, если ассирийцы не сдадут оружие немедленно. Мар-Шимун ответил, что не поддастся жестокому давлению: «Поскольку брат мой один, а народа моего много, я вынужден предпочесть потерять брата, но сохранить свой народ!» . Ответ патриарха, достойный эпического героя, стоил Хормизду жизни: его перевезли в Мосул, где и казнили. А ассирийцы стали для турецкого правительства врагами, подлежащими полному уничтожению.

Пришло время обратиться за помощью к России. Дважды, рискую жизнью, Маар-Шимун пробирался в Иран, где в то время находились русские войска. Он надеялся получить от русских военных оружие, но те не смогли оказать ему содействие. В 1915 году ассирийцы были вынуждены бежать из Турции в Северо-Западный Иран, то и дело попадаю под обстрелы неприятеля. Множество людей погибло от тягот пути и от вражеских пуль. В Иране Мар-Шимун выступил с предложением создать в российской армии ассирийские батальоны. Это было бы выгодно не только ассирийским мужчинам, для которых вряд ли бы нашлась другая работа, но и русской армии, которая в таком случае получила бы бойцов, способных отражать натиск неспокойных южных соседей. Ассирийский батальон был создан, причем в 1917 – 1918 годах, когда российская армия была ослаблена революционными событиями, он успешно противостоял турецким войскам. Патриарх Мар-Шимун стал для ассирийцев национальным героем, а для противников – врагом номер один, которого необходимо было уничтожить любыми методами. Нашелся человек, который готов был заработать на вероломном убийстве. Им стал один из курдских племенных лидеров Исмаил ага Симко. Он пригласил Мар-Шимуна к себе в дом якобы для переговоров о совместной борьбе против турок. Разумеется, патриарх должен был прибыть на встречу без оружия. Понимая всю рискованность подобного предложения, патриарх в сопровождение охраны, тем не менее, явился к Симко на переговоры. Однако вскоре стало ясно, что речь не идет ни о каких совместных действиях, и ассирийцы решили покинуть дом «союзника». В тот самый момент, когда патриарх поднимался в фаэтон, а охрана уже была верхом на лошадях, снайперы, расположившиеся на плоских крышах соседних домов, открыли огонь в спину отъезжающим. Мар-Шимун и часть его охраны были убиты на месте. После этого случая погибла и надежда на то, что ассирийцы могут спокойно жить на территории Северного Ирана. Россия была одной из стран, приютившей ассирийцев после этих трагических событий.
Сейчас в нашей стране проживает около 10 000 ассирийцев. Многие обитают в Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, в Краснодаре, Крымске, Армавире и многих других южных городах. Точно так же – диаспорами – живут ассирийцы в других странах: США, Австралии, Франции, Англии, Швеции. Но в России у ассирийцев имеется ещё и своё собственное село с экзотическим для русского уха названием Урмия.

История села

Урмия, название, которое принято переводить как «колыбель вод» - имя большого соленого озера на северо-западе Ирана. На его берегах с давних стояли ассирийские селения и город, также названный Урмия по имени озера.
Неподалеку от этого города расположились деревни Супурган, Ада, Муйшава, Атлаканды, Саламас, Ардишай, Шерабад и многие другие, где испокон века обитали ассирийцы, возделывали сады, пасли скот. Потомков тамошних жителей до сих пор называют урмиджнаи – урмийцы. Сейчас, говорят, ассирийцев в этих деревнях почти (или совсем) не осталось.
С конца 19 века не раз и не два политическая ситуация оборачивалась для ассирийцев трагедией. Урмийцам, точно так же, как и ассирийцам из других областей, приходилось искать новую родину. Многие осели на Кавказе, а некоторые продвинулись еще дальше на север.
Первые поселения ассирийцев на территории Российской империи появились около 1830 г. после русско-персидской войны, в которой ассирийцы выступили союзниками России. Гонения со стороны властей вынудили ассирийцев искать помощи, а сильное христианское государство на севере было их ближайшим защитником. России же помощь ассирийцев была на руку: с их помощью можно было создать буферную зону на южной границе России. Поэтому ассирийцам была предоставлена возможность основать несколько поселений на территории Армении. Так возникли села Койласар (современное название Димитрово), Двин, Арзни, Шагрияр, и горное селение Гёл, впоследствии исчезнувшее. История повторилась в 1877-78 гг., когда разразилась русско-турецкая война. Снова ассирийские беженцы стали искать спасения в России, и вновь были созданы ассирийские поселения, в том числе село Карханов - Араздаян на берегу реки Аракс, служившей границей между Россией и Турцией. Поскольку населявшие его ассирийцы были выходцами из Урмии, то и само село они стали называть в честь утраченной родины. Но и там переселенцам, увы, не суждено было задержаться надолго.
После 1917 года России по понятным причинам было уже не до русско-турецких проблем. Русская армия была выведена из Закавказья. Урмийцы остались без защиты, на которую рассчитывали. В результате в 1918 году село было разорено курдами, напавшими из-за Аракса. Чтобы спасти свою жизнь, жители были вынуждены переселиться вновь. А поскольку у ассирийцев еще со времен, когда русские войска стояли в Персии, завязалась дружба с казаками, то выбор пал на Кубань. Здесь и поселились несчастные скитальцы, здесь и живут их потомки до сих пор. И, как встарь, поддерживают дружбу с казаками.

Сначала поселение было небольшим и именовалось хутором. В 1924 г. единственный ассирийский хутор на Кубанской земле получил официальное название. И до сих пор на картах Краснодарского края рядом с именами казачьих станиц можно прочесть название «Урмия» - колыбель вод. А водную стихию олицетворяет заросшая тиной тихая речка Синюха.
После геноцида христиан в Турции и трагической гибели Мар-Шимуна, в 1915-18 годах в Россию стали прибывать новые семьи ассирийских беженцев. Позже многие из них переселились в Урмию по решению всесоюзной организации ассирийцев «Хаядта». По задумке это организации Урмия должна была выполнять роль культурного центра советских ассирийцев. Впрочем, не надо думать, что это было эдаким гетто: рядом с ассирийцами селились и русские семьи. Постепенно хутор вырос до размеров села.
В 1929 г здесь был создан колхоз имени Микояна – первый и единственный в истории ассирийский колхоз. Уже тогда местные жители начали увлекаться футболом. К середине тридцатых Урмия достигла своего расцвета и, как и было задумано, стала центром ассирийской культуры. Здесь был создан ассирийский клуб, где местный драмкружок ставил музыкальные пьесы, которые многие вспоминают до сих пор, а в школе активно преподавался ассирийский язык. До того доходило, что в село возили на экскурсии ассирийцев из других местностей. В общем, в середине тридцатых дела шли просто замечательно. Но все мы помним, что произошло потом.
Ассирийцы, бывшие подданные Турции и Ирана, стали жертвами репрессий. В 1938 году многие жители села были арестованы. Кого-то сослали, некоторых расстреляли. Преподавание ассирийского языка в школе запретили. Однако во время Великой Отечественной войны иностранное происхождение не помешало урмийцам вместе со всеми советскими гражданами защищать страну от фашистов. Возле сельского клуба в Урмии стоит обелиск в память погибший на фронте героям.
Следующая волна репрессий обрушилась на ассирийцев после войны. Многие были сосланы в Сибирь и в Казахстан по сфабрикованном обвинению в шпионаже. Большой проблемой для ассирийцев - не только урмийцев – стало отсутствие российского гражданства. У многих вплоть до 1960-х не было советских паспортов, они числились подданными Ирана и обязаны были отмечаться в иранском консульстве. Разумеется, перед Второй Мировой войной и вскоре после неё иметь иранское гражданство было опасно. Некоторые все же становились советскими гражданами, но из осторожности не записывались ассирийцами, предпочитали назваться греками или армянами. При получении документов экзотические ассирийские фамилии переиначивались на русский лад: человек, которого все привыкли звать Бит-Осип становился Осиповым, Бит-Мурад – Мурадовым, Бар-Давид – Давыдовым. Доходило до анекдотических случаев. Одного человека, чья фамилия происходила от ассирийского имени Юханан (то есть Иоанн), записали Ивановым. И каждый новый знакомый удивлялся: «Да какой же ты Иванов, чернявый, смуглый да с во-о-от таким носом!».

Больше того, даже само название народа на какое-то время стало нецензурным словом. Для иллюстрации – лишь один эпизод. Жил в Ленинграде один художник Ананий Бархошабович Бриндаров. Его отец был талантливым сказочником. Сын записал сказки отца, сделал прекрасные иллюстрации и отнес в издательство рукопись под названием «Ассирийские сказки». Редактору сказки очень понравились, но… вынести на обложку слово «ассирийские» по цензурным соображениям он не мог. В результате нашли компромиссный вариант – книга все же вышла, но ассирийцы там ни разу не упоминались. А на обложку вынесли заглавие одной из сказок «Охотник Харибу». Дело было в 1950-м.
Впрочем, после смерти Сталина многое изменилось, многие запреты были сняты. С 1970-х Урмия стала центром ассирийцев России. С переходом на рыночные отношения культурная жизнь стала в чем-то проще, а в чем-то сложнее. Никаких жестких запретов, с одной стороны, но с другой – непростая проблема выживания в мире, где многое решают деньги. Правда, у ассирийцев с деньгами на протяжении всего исторического периода отношения были самые что ни есть дружеские.
Каждый год в мае сюда съезжаются ассирийцы из российских городов и из Ближнего Зарубежья: здесь проводится фестиваль «Хубба» (дружба), в программу которого входят и футбольный матчи, и национальная музыка, и танцы. Многие называют этот фестиваль фольклорным, но это название можно оспорить. Одно дело, когда под фольклором понимается мумифицированная и не очень-то живая старина: ансамбли в народных костюмах, исполняющие танцы, и зрители в зале, которые в лучшем случае знают названия этих танцев, редкозубые бабульки, что-то невнятно рассказывающие про старые времена. И совсем другое, когда те же танцы – часть повседневной жизни, привычное развлечение молодежи, когда на детской площадке малыши зовут друг друга на горку и на качели по-ассирийски и распевают народные песни.
Один из организаторов и идейных вдохновителей фестиваля является Евгений Инвиевич Гиваргизов – местная знаменитость (наверное, второй по известности человек после целительницы Джуны Давиташвили), сын известного ассирийского просветителя, директора местной школы, которого сельчане почтительно называли раби Инвия. Евгений Инвиевич сделал блестящую научную карьеру. Сейчас он доктор физико-математических наук, профессор, заведующий лабораторией Института кристаллографии Российской Академии наук, и к тому же большой знаток истории ассирийцев России.

Зарисовки с натуры

Сегодняшяя Урмия – как острое и пряное блюдо с множеством ингредиентов. Возьмите в равных пропорциях живописные кубанские просторы, пирамидальные тополя, яркое солнце и не менее яркие характеры, отточенные восточные лица, живой темперамент, сельскую неторопливость, напевную русскую речь и мягкую ассирийскую, и приправьте по вкусу искрометной веселостью и непредсказуемостью.
Для того, чтобы добраться в Урмию из Москвы, нужно полтора суток трястись в поезде Москва – Грозный до Армавира, потом некоторое время ехать на машине от Армавира по живописной сельской местности, где по обе стороны дороги земля совершенно черная, а растения – умопомрачительно зеленого цвета. Потом – «вписаться» в дом к кому-либо из сельчан. Гостиниц в Урмии нет, да и нужды в них никакой: жители села по-восточному гостеприимны и рады приезжим, даже если они не приходятся ни друзьями, ни близкой родней.
В сельском клубе напротив входа на стене нарисованы те самые крылатые быки, которые стали символом искусства древней Месопотамии. Над их изображениями написано по-ассирийски «Урмия». Профили быков и древних царей с клубной фрески точь-в-точь такие же, как у обитателей села. Рядом, на другой стене – доска почета, на которой красуются все знаменитые уроженцы Урмии, в том числе и Джуна, которой тут гордятся.
Под оглушительное кваканье в речке Синюхе влюбленных по самые резонаторы лягушек, футболисты гоняют мяч по изумрудному стадиону. Рядом – болельщики всех возрастов: то подбадривают игроков, то поругивают, мимоходом едят мороженное и чипсы. По другую сторону магистрали, у детской площадки, возле магазина «Ниневия» автомобиль уступает дорогу невозмутимым гусям. Важные птицы вдоволь накупались в лужах, потом дети покатали их на качелях, и теперь эти гуси совершенно никуда не торопятся. Рядом, возле сельского клуба, изящно одетые восточные красавицы ждут, когда начнется вечерний концерт, а после него – дискотека. На скамейке в рядок сидят старики и что-то обсуждают. Невдалеке возвращается домой стадо, коровы задумчиво бредут домой, оставляя за собой лепешки на сомнительную радость пешеходам, которыми предстоит путь от клуба до дома, освещаемый лишь светом звезд и дальних фонарей.
Каждую субботу здесь дискотечные танцы. Дискотекой это увеселение можно назвать лишь условно. Здесь слаженно и четко отплясывают шейханэ, хыггя, зейна, кочари и многие другие круговые танцы, требующие ловкости и сноровки, а также умения чувствовать музыку. Точно так же танцевали их прадеды в иранской Урмии, в Тиари, Хаккяри и других ассирийских поселениях, располагавшихся на территории современных Ирана и Турции, пока вихрь истории не изгнал их жителей из родных мест.
Музыка тоже традиционная, чему совершенно не мешают современные музыкальные инструменты и аранжировки. Урмия – не резервация и не заповедник, никто и не думает отгораживаться от благ цивилизации и глобализации. Но традиции непостижимым образом выдерживают конкуренцию современной массовой культуры. Больше того, многие считают, что Интернет для ассирийцев благо – при отсутствии печатных СМИ и телевещания на ассирийском, всемирная паутина - прекрасное место встречи и поле общения. Ассирийские музыканты выкладывают на нацфорум свои композиции, встречи и праздники записываются на видео, и ролики помещаются на YouTube и ему подобные ресурсы, общаются на форумах.

Люди и язык

Легче всего потерять и сложнее всего сохранить не танцы, и уж тем более не национальную кухню, а родной язык. Особенно, если его знание не приносит никаких ощутимых выгод.
Языковая ситуация в Урмии неоднозначная. До конца тридцатых годов ХХ века в местной школе велось преподавание ассирийского. Это было естественно, так как прибывшие на Кубань за пару десятилетий до того переселенцы русского не знали, и получать образование частично или полностью на родном языке им было удобнее. Следующее поколение хорошо владело русским, и потому отмена уроков ассирийского в школе неминуемо означала постепенное забвение языка предков. Сейчас потомки переселенцев начала ХХ века как следует обрусели, чему способствовали и частые смешанные браки (к этому ассирийцы всегда относились без предосуждения); ассирийский язык они, конечно, так или иначе знают, но между собой общаются по-русски.
- Мы все вспоминаем, - рассказывает местный житель Гильяна Осипов, - какие раньше в клубе мы ставили спектакли на ассирийском! Было интереснее, чем в театре: вроде бы хорошо знаешь соседей, каждый день видишь, а вдруг как выйдет один из них на сцену – совершенно другой человек! Пробовали не так давно это возродить, поставили несколько сценок. Народ пришел посмотреть, но не понимают уже языка, неинтересно им. Мы-то можем спектакли ставить, но для кого теперь?
Ситуацию несколько изменили новые переселенцы: ассирийцы с Кавказа, в основном из Армении, переселяющиеся в Урмию с начала девяностых. Русским языком они, разумеется, владеют, но им привычнее и удобнее говорить на ассирийском. И с детьми многие предпочитают общаться по-ассирийски: русский никуда не денется, в школе как следует выучат. А вот ассирийский очень даже рискует «куда-нибудь деться». В урмийской школе его преподают факультативно, но, по мнению местных жителей, этого недостаточно для того, чтобы язык продолжал жить. Например, те же недавние переселенцы, свободно общающиеся на родном языке, сетуют на собственную неграмотность:
- Говорить-то говорим, а читать не умеем. Вот если бы был при школе ликбез для взрослых, мы бы, может быть, походили, грамоте бы поучились. А так…
Но для того, чтобы организовать ликбез, нужны преподаватели. Мало того, в таком деле не обойтись без какого-нибудь подвижника с горящими глазами, деревенского сумасшедшего-интеллектуала, который смог бы заразить сельчан своим энтузиазмом. Мы ведь все люди взрослые и занятые, и прекрасно понимаем, что одни дело сказать: «был бы преподаватель, мы бы ходили на ликбез», а другое – находить время и силы для регулярных занятий.
Впрочем, ситуация постепенно меняется: в этом году в урмийской школе открылись курсы для учителей ассирийского, так что нет оснований впадать с излишний пессимизм. Тем более, что ассирийцы в принципе не склонны к унынию.   www.muradova.ru